Роковые ошибки

Оборона гарнизона в Дьен-Бьен-Фу представляла собой ряд слабо оборудованных позиций, названных женскими именами, перед которыми были расположены минные поля и линии проволочных заграждений. Французам не удалось воздвигнуть планировавшиеся оборонительные сооружения. Для этого требовалось много леса. Джунгли были рядом, но за каждое срубленное дерево приходилось платить легионерской кровью. Авиации для прикрытия лесозаготовок не хватало, и от таких попыток пришлось отказаться. Легионеры разобрали все находившиеся в округе деревянные строения и срубили все деревья, какие только могли. Таким образом они смогли получить лишь 5% от требуемого количества древесины, что было явно недостаточно для сооружения блиндажей и других сооружений. Вместе с тем это создало для гарнизона новую проблему – все его позиции теперь, с устранением «посторонних предметов», просматривались с занимаемых вьетнамцами высот очень хорошо. По приказу генерала Зиапа они в точности скопировали все французские позиции и день и ночь тренировались в их штурме. Французская артиллерия находилась на открытых огневых позициях без всякой внешней защиты. Вьетнамцы зафиксировали ее расположение и впоследствии неизбежно должны были причинить ей большой урон. До сих пор остается загадкой, почему начальник гарнизона Дьен-Бьен-Фу полковник Кастри не использовал имевшуюся у французов дешевую и легкую камуфляжную сетку для маскировки расположения своих войск. В то же время ничего не выдавало до начала боев место расположения вьетнамцев.

Почва в этом районе была очень рыхлой. Выкопать глубокие окопы было трудно, и не было гарантии, что вырытый сегодня окоп не обрушится на тебя завтра из-за отсутствия материалов для его крепежа.

Согласно плану командования, после прорыва вьетнамцев, который должен был стоить им больших потерь, они попадали в зону плотного ружейно-пулеметного обстрела. На случай захвата противником какого-то из укрепленных пунктов в резерве находились танки и 1-й иностранный парашютный батальон, которые должны были контратакой вернуть утраченные позиции. Впрочем, французское командование изначально не желало строить здесь мощных оборонительных сооружений, рассчитывая, что вьетнамцы не смогут подтянуть тяжелую артиллерию и необходимое количество боеприпасов. Кроме того, «теория ежа» подверглась определенному пересмотру: Дьен-Бьен-Фу стали рассматривать больше как базу для антипартизанских действий, чем «крепость», предназначенную для удержания осады хорошо подготовленной и технически оснащенной армией.

Боевые действия начались

Началу активных боевых действий предшествовала блестящая операция, проведенная вьетнамскими диверсантами 6 – 7 марта 1954 года по уничтожению французской авиации на аэродромах Гиа-Лам и Кат-Би в Тонкинской долине. Эта боевая вылазка, достойная отдельного описания и вхождения в историю наиболее удачных спецопераций, привела к уничтожению 78 самолетов, большая часть из которых были транспортными. Таким образом, одним ударом вьетнамцы лишили французов более половины имевшихся у них транспортных самолетов, которых и так не хватало для каждодневного снабжения гарнизона Дьен-Бьен-Фу. После этого ситуация на базе стала близкой к катастрофической. Ежедневная потребность ее гарнизона составляла 200 тонн грузов, в то время как реально доставлялось не более 120.

Атакам на позиции легионеров предшествовала внезапная сокрушительная артподготовка вьетнамцев 13 марта 1954 года. Она началась несколько раньше намеченного срока, около 12 часов дня вместо 16 часов вечера. Это произошло из-за того, что на позиции «Беатрис», всего в 200 метрах от своих окопов, легионеры засекли большую группу вьетнамцев и стали ее уничтожать. Вьетнамцы ответили шквалом огня. Силы оказались неравны. 4 минометам легиона противостояли десятки орудий и минометов противника. В итоге укрепления французов превратились в прах. Как говорили немногие уцелевшие легионеры из прислуги минометной батареи, их позиции «буквально утонули в бушующем море огня».

Вскоре вьетнамцы перенесли огонь на центральные позиции Дьен-Бьен-Фу, сразу уничтожив 2 французские гаубицы. Отмечались необыкновенная меткость артиллерии вьетнамцев и то, что снарядов они совсем не жалели. Невидимые для французов вьетнамские пушки подавляли одну за другой батареи Дьен-Бьен-Фу, сами оставаясь почти неуязвимыми. Из-за отсутствия нормальной корректировки артиллерийского огня французская артиллерия неоднократно била по занимаемым легионерами позициям. К 14 марта 1954 года аэродром был сильно разрушен, половина из имевшихся самолетов была сожжена на земле, так и не успев взлететь в воздух. Другая половина после взлета попала в зону плотного зенитного огня и была сбита. К тому же вьетнамцы смогли поразить склады боеприпасов, горючего и продовольствия, сильно затруднив тем самым способность гарнизона к обороне.

«Подарок лягушатникам от американских друзей»

С этого времени для осажденного гарнизона Дьен-Бьен-Фу настали поистине тяжелые времена. Снабжение теперь осуществлялось только с помощью сбрасываемых на парашютах грузов. Даже в самые «счастливые» дни из 120 тонн грузов в руки французов попадало не более 100 и то при условии, что их выброска происходила с низкой 800-метровой высоты. Однако из-за больших потерь в самолетах от зенитного огня грузы стали сбрасывать сначала с двухкилометровой, а затем и с трехкилометровой высоты. Естественно, пропорционально этому увеличивалась их потеря: посылки нередко приземлялись на территории вьетнамцев. Известно, что одним из источников снабжения вьетнамских артиллеристов служили захваченные грузы с американскими 105-мм снарядами. Кое-кто из немногочисленных советских офицеров писал на полученных таким образом снарядах перед их «употреблением» надписи вроде «Подарок лягушатникам от американских друзей» или «Французскому империализму от американского».

Смертники

В 5 часов вечера 13 марта 1954 года вьетнамская колонна из 2 батальонов пехоты, каждый численностью в 1 тысячу человек, развернувшись, пошла на штурм французских позиций. Противник двигался густыми цепями, или, как говорили об этом легионеры, «волнами». События развивались стремительно и драматически. К большому удивлению легионеров, из основной массы наступавших выделилось несколько небольших отрядов, направившихся к минному полю. Без всякой осторожности они шли по минам. Подорвался один… Его заменяет другой… Подрывается и он. Его заменяет третий и так далее. Смертники-добровольцы! Так рухнули расчеты на то, что минные поля станут для противника труднопреодолимым препятствием. Такой расчет был эффективен в боях против солдат европейских стран, дорожащих своими жизнями, но против азиатов это было неэффективным. Ценой жизни нескольких десятков добровольцев в минных полях были проделаны коридоры, по которым на штурм легионерских позиций устремилась вьетнамская орда. Теперь надежда была только на проволочные заграждения.

Между тем из наступавших волн выделился отряд вьетнамцев с длинными бамбуковыми шестами в руках. «Это что за акробаты?» — спрашивали друг друга легионеры, но никто не мог дать вразумительного ответа. Разгадка наступила очень быстро. Группа вьетнамцев с шестами подбежала к линии проволочных заграждений, и тут легионеры оказались шокированы по-настоящему: подбежавшие… наносили удары шестами, раздавался мощный взрыв, сметавший многие метры печально знаменитой и почти непроходимой для пехоты «спирали Бруно» и линий заграждений под электротоком. Как оказалось, это также были смертники, вооруженные бамбуковыми шестами, в сердцевину которых была заложена взрывчатка. Ценой своей жизни эти смельчаки прокладывали дорогу другим. Так не оправдался расчет на то, что проволочные заграждения надолго задержат противника.

Уже в 18 часов 15 минут того же дня командир находящегося на этой позиции батальона легионеров Пего вызвал огонь артиллерии прямо в зону перед последней линией обороны. Через 15 минут Пего был убит вьетнамским снарядом, угодившим в командный пункт. Вместе с ним погиб его штаб, расположившийся на позиции «Беатрис». Через несколько минут другим снарядом был убит непосредственный начальник Пего – подполковник Гоше, командир 13-й полубригады легиона.

После гибели командиров централизованное управление было утеряно. Фактически с этого времени 3 роты легионеров, каждая самостоятельно, стали отражать бешеные атаки противника. Раздробив оборону «Беатрис» на 3 отдельных очага, вьетнамцы стали их уничтожать по очереди. Пошла ожесточенная «рукопашка».

Потери сторон были огромными. По заниженным французским данным, приводимым в «Золотой книге Иностранного легиона» Брюнона и Маню, общие потери легиона в том бою составили 332 человека, включая 7 офицеров. Отметим при этом, что гарнизон «Беатрис» доходил до 750 человек. Данные вьетнамцев о потерях легиона намного превосходят эту цифру.

Как бы там ни было, но таких потерь в одном бою легионеры не имели давно. Достоверные данные относительно потерь вьетнамцев также свидетельствуют о том, насколько яростным был тот бой – из 2 тысяч штурмующих 600 были убиты и почти все ранены, из которых 1200 тяжело.

Азиатская уловка

Утром 14 марта силами танкового и 1-го иностранного парашютного батальонов французы попытались вернуть «Беатрис». Поскольку движение подразделений было отлично видно с занимаемых противником высот, вьетнамцы обрушили на них всю мощь своего артиллерийского огня, по свидетельству очевидцев, «вогнав атаку в землю». Попавшие под удар батальоны стали перегруппировываться для новой атаки. Но в это время к бункеру полковника Кастри добрался израненный лейтенант легиона, взятый вьетнамцами в плен и отпущенный ими с посланием. Генерал Ле Тронг Тан, командир 312-й дивизии Вьетнама, взявшей «Беатрис», предложил на 4 часа прекратить бой, чтобы убрать раненых и убитых. Это была обычная азиатская уловка, на которую клюнуло французское командование, – к тому времени вьетнамцы не успели подтянуть на «Беатрис» крупные силы и возвести там новые укрепления, вместо уничтоженных легионерских. Возможно, что рвавшиеся в бой легионеры-парашютисты и танкисты смяли бы их и вновь овладели позицией. Но… атаку на «Беатрис» отложили, а потом и вовсе от нее отказались, когда удостоверились, что вьетнамцы, пользуясь «перемирием», стянули туда свои лучшие части. Убитые во время этой не успевшей начаться атаки так и не были отмщены.

Вечером 14 марта вьетнамцы предприняли попытку овладеть позицией «Габриэль», которую обороняли, кроме гарнизона, остатки минометной роты легиона и гарнизона «Беатрис». Несмотря на яростные схватки и медленное продвижение вьетнамцев из-за понесенных ими потерь, положение «Габриэль» час от часу становилось все тяжелее. Гарнизон к тому же лишился своего командира, погибшего от прямого попадания снаряда в командный бункер.

Утром 15 марта французы предприняли атаку силами танкового батальона и 1-го иностранного парашютного батальона легиона на «Габриэль», чтобы спасти ее гарнизон. Хотя танкисты и легионеры были измотаны предыдущей неудачной атакой, проскочив на большой скорости зоны огня вьетнамцев, они ворвались на позиции. Однако их контратака не удалась – под прикрытием артиллерии вьетнамцы устояли. Неудачные оборона позиции и контратака обошлись гарнизону Дьен-Бьен-Фу в 1 тысячу убитых, раненых и пленных, большая часть которых были легионерами. Вьетнамцам эти бои стоили куда дороже – до 2 тысяч убитыми и до 4 тысяч ранеными.

Понеся тяжелые потери, вьетнамцы временно приостановили наступление. Несмотря на это, в первой фазе сражения за Дьен-Бьен-Фу они выиграли – почти весь северный сектор обороны базы теперь находился в их руках. Кроме того, лучшие части гарнизона Дьен-Бьен-Фу – легионеры и танкисты – были сильно потрепаны, а некоторые, подобно отрядам «Беатрис» и «Габриэль», практически прекратили существование.

К этому добавилась и другая беда – 17 марта без всякого боя вьетнамцы овладели одной из ключевых оборонительных позиций Дьен-Бьен-Фу – «Анн-Лари». Это стало одной из важных причин общей неудачи французов. Оборонял ее полк тайцев, в считанные часы распропагандированный коммунистами с помощью листовок и громкоговорителей. Частично его личный состав дезертировал, частично присоединился к вьетнамцам, и лишь небольшая его часть, оставшаяся верной французам, отошла на соседнюю позицию «Югетт».

Затишье продолжалось полмесяца – с 17 по 30 марта. Обе стороны готовились к решающему бою. За это время вьетнамцы прорыли по направлению к позициям французского гарнизона более 100 километров траншей, подбираясь к ним как можно ближе для решающего удара. Этими траншеями они практически окружили французские укрепления в центре Дьен-Бьен-Фу, отрезав их от одного из важнейших опорных пунктов – базы «Изабель». Таким образом, они приготовились к штурму позиций «Элиан», «Доминик» и «Югетт». После боев за «Беатрис» и «Габриэль» стала ясна тактика вьетнамцев: крупными силами наваливаться по очереди на отдельные позиции противника и «затапливать» их волнами пехоты, чему должны были предшествовать массированные артиллерийские удары. Этой тактике французское командование ничего существенного противопоставить не могло.

Легионеры отстраняют командира

В это время начальник гарнизона Дьен-Бьен-Фу полковник Кастри самоизолировался в бункере, не предпринимая практически никаких действий для укрепления обороны базы и предоставив это подчиненным ему командирам. Пришлось французскому командованию направить ему в помощь генерала Коньи. Однако, когда его самолет 17 марта исхитрился выбрать для посадки почти не задетую вьетнамскими снарядами аэродромную полосу, противник открыл по нему такой плотный зенитный и даже артиллерийский огонь, что о посадке не могло быть и речи. Тогда Коньи решил спрыгнуть с парашютом. Но от этой затеи его отговорили: в случае пленения генерала к врагу могли попасть важные военные секреты. Таким образом, пассивность командующего гарнизоном Дьен-Бьен-Фу Кастри также стала не последней причиной последующей неудачи. Видя неспособность Кастри к управлению, начальник парашютистов Дьен-Бьен-Фу полковник Ланглэ отстранил его от командования, формально оставив на посту. Впервые за всю историю Французского иностранного легиона его офицеры пошли на столь беспрецедентный, равносильный преступлению, но оправданный шаг — самовольное отстранение высшего лица от командования.

Нейтрализация зениток

К тому времени давно назрела необходимость что-то сделать для нейтрализации вражеских зениток, почти неуязвимых для огня французской артиллерии. Если до 26 марта летчики, сильно рискуя, совершали «полеты милосердия» по вывозу из Дьен-Бьен-Фу раненых, то с этого дня такие операции были прекращены из-за больших потерь. Вьетнамцы настолько близко подошли к взлетной полосе, что насквозь прошивали аэродром даже из пулеметов ДШК. Но особенную неприятность доставляли гарнизону зенитные части противника, расположенные в 3 километрах от Дьен-Бьен-Фу, в районе деревень Бан-Бан и Банг-Онг-Пет. Командир парашютного батальона Бижар сразу после отстранения Кастри от командования принялся за дело. Не выходя из его блиндажа, он за 6 часов разработал на карте комбинированную операцию при участии штурмовой авиации, танков, артиллерии и 4 батальонов, включая 2 батальона легионеров: 1-го иностранного парашютного и пехотного.

28 марта Бижар отдал приказ о начале операции. Сложность заключалась в том, что местность, по которой предстояло двигаться, была открытой и не давала возможности подойти совсем неожиданно для врага. Кроме того, надо было быстро нейтрализовать охранявший зенитки один из лучших вьетнамских полков – 36-й — 302-й пехотной дивизии. При разработке операции Бижар отметил, что у вьетнамцев есть большой недостаток, которым он и решил воспользоваться, – они не могли быстро переносить массированный огонь артиллерии на разные участки, а следовательно, и накрыть шедшие на уничтожение зениток войска.

Операция прошла на удивление очень удачно. Ей предшествовала короткая, но эффективная артиллерийская подготовка. Вслед за этим вылетевшие из других баз штурмовики «обработали» район расположения зениток и вернулись без потерь. В 6 часов утра в бой при поддержке танков пошла пехота. В тот же день в половине четвертого вечера задание было выполнено. Противник – вьетнамцы-пехотинцы и зенитчики-китайцы — был застигнут врасплох. Результатом стал захват или уничтожение 17 зенитных пушек и пулеметов ДШК. Были убиты 350 и взяты в плен 10 вражеских солдат и офицеров. Потери французов составили 20 убитыми и 90 ранеными.

Генерал Зиап горел желанием отомстить за этот провал. Теперь его целью стали оборонительные позиции французов на востоке Дьен-Бьен-Фу, расположенные на пяти небольших высотах, обороняемых пятью неполными батальонами легионеров, французов, вьетнамцев-националистов, африканских частей и тайцев. 31 марта вьетнамцы-коммунисты перешли в наступление и после яростных боев овладели укреплениями «Элиан-2», «Доминик», «Югетт-6» и «Югетт-7».

Особенно ожесточенные бои шли за позицию «Элиан-2», оборонявшуюся поредевшим батальоном легионеров-парашютистов. Ее штурмовала с наступлением темноты почти в полном составе 316-я пехотная дивизия вьетнамцев. Атаке, как обычно, предшествовала мощная артподготовка. К полуночи, после кровавой схватки, легионеры оставили половину своей позиции, завалив ее своими и вражескими трупами. Командир батальона легионеров Никольс решил вернуть утраченное, не дожидаясь, пока вьетнамцы там укрепятся. Для этого он использовал парашютную роту лейтенанта Люккиани, поддержанную силами Бижара. Контратакой, в которой участвовали парашютисты-легионеры, французы и марокканцы, «Элиан-2» после ожесточенного боя удалось временно вернуть. В то же время отбить другие утраченные позиции не получилось: контратака 3-го батальона 3-го иностранного пехотного полка легиона при поддержке нескольких танков была отбита. Потеряв 15 легионеров убитыми и 50 ранеными, батальон вернулся на позицию «Изабель». После этой неудачи полковник Ланглэ лишился последних резервов, а позиция «Изабель» была полностью отрезана от центральных укреплений. Повторная контратака легионеров также не удалась из-за колоссального превосходства вьетнамцев в силах.

Сытым – консервы, голодным – снаряды

После этих неудач французское командование охватило отчаяние: силы Дьен-Бьен-Фу катастрофически таяли, обещанная по воздуху помощь не прибывала, а запасы снарядов и мин подошли к концу. К апрелю 1954 года вьетнамская артиллерия почти полностью уничтожила имевшиеся у гарнизона Дьен-Бьен-Фу машины, без которых собирать и передавать «по назначению» тяжелые грузы было практически невозможно. Из-за этого централизованная система снабжения гарнизона рухнула. Фактически легионеры тогда использовали только то, что с самолетов падало им на голову. Такое снабжение было очень неважным – случалось, несколько дней подряд артиллеристам сбрасывали ненужные в таком количестве консервы, а легионерам-пехотинцам, жестоко страдавшим от недостатка еды, – гаубичные снаряды.

 (Продолжение следует)