Владимир ИВАНОВ

Более 200 лет назад древняя юго-восточная страна Дайвьет была переименована во Вьетнам. Для любого государства такой период развития является небольшим, но только не для Вьетнама, народ которого практически все эти годы боролся за свою независимость и свободу. Самым же жестоким и значимым в эти годы для вьетнамцев был период вооруженной борьбы против агрессии США (1964–1973 гг.).

Но в этой борьбе вьетнамский народ не был одинок. Среди тех, кто первым протянул ему руку помощи, был СССР. Начиная с апреля 1965 года в рамках широко развернувшегося военно-экономического сотрудничества плечом к плечу с воинами Вьетнамской народной армии (ВНА) против американцев сражались и советские военные специалисты. Опыт, накопленный ими в условиях реальных боевых действий, актуален и по сей день.

О том, что приобрели наши воины зенитных ракетных войск в те годы, рассказывает бывший заместитель начальника отдела боевой подготовки Архангельского объединения войск ПВО страны полковник в отставке Владимир Иванов.

В апреле 1967 года нашу группу подготовленных офицеров из разных округов и армий войск ПВО страны в количестве 12 человек направили из Москвы во Вьетнам в годичную спецкомандировку. Во главе ее стоял полковник Павел Шикуля. В группу кроме него входили: полковник В. Желтов, капитаны М. Смирнов, А. Москоленко, В. Иванов, В. Спиранде, С. Кириенко, В. Смирнов, В. Южанин, Н. Назаренко, А. Тимаев и В. Садчиков.

Задача была для нас хорошо знакома – проводить практическое обучение вьетнамского личного состава боевой работе дивизионов и полков ЗРК С-75, настраивать комплексы перед боями, устранять неисправности, самим набираться опыта подготовки расчетов, организации и ведения боевых действий по отражению воздушных ударов ВВС США.

Уже на второй день после прибытия в Ханой мы начали свою работу в «подопечных» дивизионах. Этот период был отмечен известными массированными налетами американской авиации. Времени на раскачку не было. Мы трудились с охотой. Вьетнамцы внимательно присматривались к нам и нашей деятельности и молча оценивали, на что мы способны. Все наши ребята имели высокую квалификацию и работали на технике без каких-либо инструкций, хотя и схемы систем находились всегда рядом. Все диалоги с подсоветными велись только через переводчика. Действовали по принципу «каждый с каждым», но в начале выслушивали просьбы вьетнамцев и их замечания по работе комплексов в условиях боя.

Вьетнамский командный и технический состав был немногословен, да и мы не очень «влезали» в их души. Считали, что им нужно больше слушать, а нам – показывать на технике. Подсоветные тщательно записывали все, что мы им рассказывали. Оценок личному составу мы не давали, но для себя замечали высокую боеспособность вьетнамских дивизионов. Операторы кабин управления в отдельных случаях действовали лучше, чем советские офицеры. В этом была заслуга наших предыдущих товарищей, которые воевали во Вьетнаме с лета 1965 года.

Полученный боевой опыт помог сформулировать важные выводы. Отбор операторов на конкретное рабочее место – главное в работе всего офицерского состава дивизиона. Немаловажное значение имеет желание выбранного бойца трудиться на этом месте, его совместимость с другими членами отделения. Ведь в бою от его результатов зависит жизнь личного состава всего дивизиона. А вот критиковать данного человека за то, что он не подходит к работе на установленном месте, нельзя. Он может проявить себя на другом рабочем месте и сделать это лучше. Отбор операторов в кабину управления – сложная вещь. Из всех прибывших в подразделение людей по своим физическим данным могут подойти всего 2-3 человека. И даже они во время боя по-разному справляются со своими обязанностями. Причин тому много, но главная – накопившаяся усталость при работе за экраном. Следить за физическим и психологическим состоянием ведущих операторов и офицеров необходимо постоянно, как и своевременно их подменять.

В ходе боя за спиной оператора в качестве дублера стоял, как правило, оператор из другой смены или офицер системы. Они были способны по отметкам на экране определять запуск американских ракет по дивизиону. Надо было видеть, как напрягались в этот момент спины вьетнамских операторов. Мы восхищались этими солдатами, которые сопровождали захваченную цель до последней минуты, пока ее не уничтожали. Но иногда цель прорывалась, и тогда… Кровь раненых товарищей по оружию часто оставалась после боя на экранах и штурвалах аппаратуры. Ведь в 60-е годы прошлого века еще не было бронежилетов. До сих пор не могу забыть перевязанных наших и вьетнамских специалистов, когда пришлось их выносить после удара американцев по батареям ствольной зенитной артиллерии. Нельзя не помнить и тех, кто пострадал при подрывах ракет и контейнеров с шариковыми бомбами.

Первые группы советских военных специалистов сами садились за пульты управления и стреляли по реальным американским целям, показывая все на личном примере. За их спинами стояли отобранные на должности вьетнамские воины. Бои вели расчетами поочередно, а иногда и смешанными расчетами. Когда же уверенность вьетнамцев в своих силах на комплексе С-75 достигала максимального результата, расчеты дивизиона ВНА переходили на самостоятельное обслуживание техники и ведение боя.

В первых боях при отражении налетов американцев расход боезапаса составлял 2-2,5 ракеты на одну сбитую цель. Это был хороший результат. К нему мы стремились, отрабатывая практические навыки на занятиях, в ходе тренировок на технике или в боевых условиях. При этом вьетнамцы всячески старались нас беречь и даже отказывались вести бои, если мы находились в дивизионе.

Вьетнамские товарищи особое внимание уделяли отбору офицерского состава на должности командиров зенитных ракетных дивизионов, батарей, офицеров подразделений обнаружения и захвата. Тщательно выбирались лидеры, за которыми мог пойти в бой личный состав подразделения. Все они в основном приходили в ракетчики из ствольной зенитной артиллерии, где были свои правила ведения боевых действий. Ракетную технику они не знали и надо было вселить в них уверенность в возможности наших ЗРК. Это достигалось только личным примером.

Все занятия чаще всего мы стремились проводить в реальной обстановке, когда был виден конечный результат. Организовывались они после совершения марша на новую позицию, во время регламентных работ или в ходе устранения повреждений техники. Все вопросы технического характера разбирались по схемам и на отдельных приборах и узлах. По окончании каждого боя мы старались выяснить у подсоветных, как вела себя техника, какие были отказы и то, что у них не получалось. Лучше всего это происходило, когда в подразделениях находился тот, кто понимал по-русски.

Лично я старался не давать советов и рекомендаций, пока сам не изучил проблему или ситуацию. Хороший эффект давала совместная работа наших и вьетнамских специалистов на восстанавливаемой технике. Так было, к примеру, после того, как однажды по дивизиону противник нанес удар контейнерами с шариковыми бомбами. В том бою получили ранения два наших специалиста. На разборе выяснилось, что при смене стартовой позиции в передающей кабине упал на пол плохо закрепленный прибор замера частоты изделия. Тем не менее им «настроили» станцию, в результате чего она перестала «видеть». Поврежденный комплекс мы были вынуждены вывезти на замаскированную позицию полка и в течение двух месяцев совместно восстанавливать.

Опрос и проведение экзаменов и зачетов после наших занятий у личного состава проводила вьетнамская инженерная служба полка. Хотя, на мой взгляд, делать это зачастую было и не нужно, поскольку офицерский состав систем дивизионов был достаточно «проэкзаменован» американскими ВВС в непрерывных налетах на Ханой.

С особой теплотой вспоминаю наиболее подготовленных вьетнамских товарищей по моей системе: Неуэн Ван Миэна, Фам Ван Шо, Хоанг Ван Хоя, Лыу, Нгуен Хыу Ле. Не могу не сказать о самом лучшем переводчике Камен Данти Тане. Я всегда думал о том, что он знал систему лучше меня. Сегодня всем им более шестидесяти лет.

Особенно нелегко приходилось нашим специалистам в боях 1967 года. Каждую ночь мы выезжали в шесть дивизионов, а днем обычно работали в полку или в одном из подразделений. Как раз в конце года американцы применили на театре военных действий свой новый самолет-разведчик SR-71. Он попробовал летать на столицу ДРВ и через наши боевые порядки. Чтобы уничтожить его, мы провели с вьетнамцами теоретические и практические занятия на имитаторе. В итоге в октябре один из дивизионов успешно выпустил по шпиону-«стервятнику» две ракеты при параметре ноль и высоте полета самолета 18 километров. Одна из них подорвалась по цели. Как позже писала пресса, «самолет ушел со снижением в сторону моря». И хотя нам его не засчитали, поскольку обломки не были представлены на ЦКП, больше SR-71 над Ханоем не появлялись.

Вершиной искусства ведения боя с противником считались «засады». Только дивизионом, имеющим высокую боевую выучку и слаженность расчетов, можно добиться успеха в «засаде». Скрытым маршем через джунгли и точной стрельбой по целям, которые сосредотачиваются в указанном районе, достигается внезапность для противника. Ведение же боевых действий в «засадах» не является самоцелью. Для их проведения необходимы подходящие климатические условия и высокая профессиональная подготовка всего личного состава дивизиона. Последняя достигается кропотливыми тренировками в местах постоянной дислокации с закреплением боевой стрельбой на полигонах. При этом время на открытие огня с заранее подготовленными ракетами после выхода в эфир должно составлять не более 14 секунд. Именно столько требуется атакующей авиации противника, чтобы обнаружить на земле станцию наведения ракет и нанести по ней удар.

Очень важно в «засадах» настраивать на бой и придавать уверенность в своих силах офицеру пуска, командиру дивизиона (стреляющему) и операторам кабины управления. Эту задачу ненавязчиво должен выполнять офицер-воспитатель. После отлично выполненных стрельб в экстремальных условиях необходимо присваивать звание «мастер» всему дивизиону. Лучшими в «засадах» должны быть и боевые расчеты «ложных» дивизионов, батарей прикрытия, операторы. На полигонах их также необходимо включать в боевую работу. Обязанности же управления «ложными» позициями и батареями ствольной артиллерии должны уметь брать на себя начальники штабов дивизионов и командиры батарей.

Отчетливо запомнилась наша работа в «засадах» на северо-западе от Ханоя. Тогда двумя дивизионами мы совершали скрытый марш на 100–120  километров в район сосредоточения авиации США. Технику маскировали, в эфир не выходили. На удалении 10–15 километров от основной позиции тщательно вели разведку с работой имитатора станции наведения ракет. В 200–500 метрах развертывали батарею прикрытия зенитной артиллерии. Как только получали данные разведки о целях противника, быстро выходили в эфир и производили пуски двумя ракетами (больше не успевали выпустить). И тут же переходили на полное «молчание» дивизиона, выключали станцию и проводили домаскировку. Реально включали лишь имитаторы С-75. В случае нанесения американцами удара по дивизиону, в режиме «заградительный огонь» начинала стрелять 125-мм зенитная артиллерия.

Как правило, мы работали два дня, проводили два боя и уходили к месту постоянной дислокации. Однажды двумя ракетами один из дивизионов уничтожил сразу три вражеских самолета: постановщик активных помех типа «Е» и два истребителя-бомбардировщика в группе типа «Ф». Одним из сбитых летчиков оказался начальник авиабазы Такли (Таиланд). Командир нашего зенитно-ракетного дивизиона был представлен к званию Герой Вьетнама. Надо было видеть радость и восторг подсоветного личного состава по поводу достигнутых побед.

Всего за время боев в 1967–1968 годах шесть дивизионов нашего полка уничтожили 390 американских самолетов, а всей группировкой ПВО было сбито более 1.200 самолетов. Полк сохранил все свои дивизионы.

Хотя с тех огненных лет прошли десятилетия, вьетнамский опыт не может «уйти в запас». Он и сейчас должен быть востребован. Например, представляется крайне важным отказаться в российских войсках ПВО от начальных стрельб на южных полигонах. Лучше выполнять боевые упражнения только в сложных условиях по целям, действующим на границах зон поражения всех комплексов: на малых и предельно малых высотах, вдогон или вдогон на предельно больших высотах для конкретного комплекса. Надо тщательно проводить объективный контроль проведенных стрельб. Контроль за подготовкой стартовых расчетов осуществлять не реже одного раза в месяц и лучше при «сборе по тревоге» (только после подготовки расчетов командиром батареи). Особое внимание следует обращать на подготовку водителей транспортных машин. На полигонах к боевым стрельбам допускать только те боевые расчеты дивизиона, у которых стартовые расчеты выполнили задачи по заряжанию пусковой установки на «хорошо» и «отлично». В случаях оценки стартовых расчетов на «удовлетворительно» оценку дивизиону ставить по его «учебным» стрельбам. В конце учебного года проводить две тренировки полного боевого расчета с учетом времени перезаряжания пусковых установок. При этом важно знать точное время работы полного боевого расчета при израсходовании боевого комплекта ракет. На индикаторах должны быть нанесены либо сектора, либо сектор отстрела поврежденных ракет в бою…

Проходит время, оно безжалостно к ветеранам и участникам войны во Вьетнаме. Ушел из жизни, с осколком от шариковой бомбы, В. Желтов, о судьбе других боевых товарищей известно совсем немного. Но я знаю точно, что их дела и знания не должны быть забыты и всегда могут быть востребованы.

Записал Андрей Почтарев